Сан Микеле - остров-кладбище, обнесенный кирпичной стеной с воротами, однако он отнюдь не производит тягостного впечатления, даже зимой. Многие склепы и надгробия являются настоящими архитектурными шедеврами, кроме того, на острове достаточное количество захоронений известных культурных и общественных деятелей (прежде всего, конечно, итальянских, но есть и очень известные иностранцы, всего примечательных памятников около семидесяти), поэтому туда определенно стоит съездить (от набережной Fondamento Nuove и обратно ходит вапоретто). Когда там побывала я, был солнечный жаркий февральский день.
Сан Микеле с XIII века был монастырским комплексом, однако Наполеон после завоевания им Венеции приказал хоронить мертвых не на "материке", а здесь, на отдельном острове (собственно, островов было даже два, их соединили искусственно, засыпав канал между ними). Здесь он также держал политических заключенных. Основное архитектурное оформление кладбище получило в начале XIX века.
Кладбище поделено на несколько основных частей, каждая из которых, в свою очередь, тоже делится на несколько разделов. Больше всего места, конечно, у католиков (у "евангелистов", "греков" и евреев небольшие площадки). Некоторые части огорожены, некоторые нет, для ориентирования у входа установлена схема и везде таблички.

Canon EOS 5D Mark II, Canon EF 24-105 f/4L IS USM,
Canon EF 70-200 f 4L IS USM, телеконвертер Canon Extender EF 1.4x II.

Есть старинная часть, с полноценными могилами и даже семейными склепами,

есть современная, где много таких вот каменных "комодов" для кремированных тел,
некоторые из них еще не заполнены.

Задачи охватить все кладбище у меня не было, оно большое,
меня интересовали прежде всего могилы русских - Бродского, Дягилева и Стравинского.
(То, что на Сан Микеле похоронили также Петра Вайля, я узнала только потом, очень жаль).
Сначала я направилась к Бродскому.
Его могила находится в протестантской части, потому что только протестанты согласились
на компромисс и приютили великого русского поэта-атеиста.

Цветы на могиле Иосифа Александровича в изобилии, причем есть свежие букеты.
Передо мной могилу посещала молодая русская семья с ребенком, я слышала, как родители
рассказывали маленькой дочке, кто такой Бродский. После меня сюда еще кто-то шел...

У стелы с именем поэта установлен ящик, куда можно бросить записку.
Я его открыла - на дне была пара бумажек, читать я их, конечно, не стала,
это тайна должна оставаться строго между поэтом и его поклонниками.

Некоторые почитатели поэзии Бродского, впрочем, не столь стеснительны,
и оставляют записки, обращенные к нему, на ярких лентах, привязывая их к кусту роз.

На православной части кладбища захоронены в основном греки и русские.

Самая шикарная могила у Сергея Дягилева.
Как при жизни он был импозантным денди, так и после смерти продолжает очаровывать.

Как можно легко увидеть по фотографиям из интернета,
пуанты на надгробии Дягилева постоянно меняются.
При мне лежали вот такие новые, красивые, а также длинная ветвь свежей орхидеи.

Фотопортрет в деревянной рамке - это вырезка из газеты или ксерокс,
затертый и чуть рваный, чтобы неповадно было украсть, наверное.

Надгробия четы Стравинских выполнены гораздо проще и строже,
цветы только искусственные были.

Получается, меломаны не столь преданные, в отличие от влюбленных в поэзию и театр,
хотя вклад Стравинского в музыку ничуть не меньше, чем Бродского в поэзию, а Дягилева - в балет.

До основного храма на острове я не дошла (все равно в это время он закрыт),
а это - вторая церковь, вписанная в архитектурный ансамбль, в честь св. Христофора.

Вдоль стен храма есть несколько запоминающихся барельефов.

Не все из них удалось снять из-за яркого солнца, покажу только пару.

Церковь была закрыта, но и снаружи было приятно на нее полюбоваться.

Особенно на статую Архангела Гавриила над входом,
ради нее я даже доставала телевик, по-моему, она прекрасна.

В заключение - ссылки на эссе Бродского о Венеции, "Набережная неисцелимых" , на документальный фильм о Бродском, снятый в Венеции в 1990 году (где-то на половине фильма Бродский сидит на фоне Сан Микеле и читает по-английски свою заметку на смерть родителей, на похороны которых его не впустили), а также великолепное стихотворение Бродского об архитектуре:

Архитектура

Евгению Рейну

Архитектура, мать развалин,
завидующая облакам,
чей пасмурный кочан разварен,
по чьим лугам
гуляет то бомбардировщик,
то - более неуязвим
для взоров - соглядатай общих
дел - серафим,

лишь ты одна, архитектура,
избранница, невеста, перл
пространства, чья губа не дура,
как Тассо пел,
безмерную являя храбрость,
которую нам не постичь,
оправдываешь местность, адрес,
рябой кирпич.

Ты, в сущности, то, с чем природа
не справилась. Зане она
не смеет ожидать приплода
от валуна,
стараясь прекратить исканья,
отделаться от суеты.
Но будущее - вещь из камня,
и это - ты.

Ты - вакуума императрица.
Граненностью твоих корост
в руке твоей кристалл искрится,
идущий в рост
стремительнее Эвереста;
облекшись в пирамиду, в куб,
так точится идеей места
на Хронос зуб.

Рожденная в воображеньи,
которое переживешь,
ты - следующее движенье,
шаг за чертеж
естественности, рослых хижин,
преследующих свой чердак,
- в ту сторону, откуда слышен
один тик-так.

Вздыхая о своих пенатах
в растительных мотивах, etc.,
ты - более для сверхпернатых
существ насест,
не столько заигравшись в кукол,
как думая, что вознесут,
расчетливо раскрыв свой купол
как парашют.

Шум Времени, известно, нечем
парировать. Но, в свой черед,
нужда его в вещах сильней, чем
наоборот:
как в обществе или в жилище.
Для Времени твой храм, твой хлам
родней как собеседник тыщи
подобных нам.

Что может быть красноречивей,
чем неодушевленность? Лишь
само небытие, чьей нивой
ты мозг пылишь
не столько циферблатам, сколько
галактике самой, про связь
догадываясь и на роль осколка
туда просясь.

Ты, грубо выражаясь, сыто
посматривая на простертых ниц,
просеивая нас сквозь сито
жил. единиц,
заигрываешь с тем светом,
взяв формы у него взаймы,
чтоб поняли мы, с чем на этом
столкнулись мы.

К бесплотному с абстрактным зависть
и их к тебе наоборот,
твоя, архитектура, завязь,
но также плод.
И ежели в ионосфере
действительно одни нули,
твой проигрыш, по крайней мере,
конец земли.

Весь XX век из России по разным причинам уезжали ученые, писатели, поэты, художники и простые люди. В результате, в мире, и особенно в Европе, образовались «русские островки», со своим шармом, культурой, укладом жизни и, конечно же, кладбищами. Продолжая знакомить читателей с местами захоронения наших соотечественников, журнал EUROMAG отправился в Венецию на кладбище Сан-Микеле.

Фото: «И я поклялся, что если смогу выбраться… то первым делом поеду в Венецию».

Эмиграция из России в XX веке, к сожалению, приобрела, характер обычного явления. Дошло до того, что русские составили вторую по численности диаспору в мире. Само с собой, среди этих миллионов были и выдающиеся люди с мировыми именами, многие из которых вынуждены были покинуть свою страну.

Франция и Италия за XX век стали, пожалуй, самыми «русскими» странами Западной Европы. Еще с XIX века наши поэты, писатели, художники, мыслители и ученые любили на некоторое время, а некоторые и навсегда, ехали в Париж, на Лазурный Берег, к виноградникам Тосканы или теплым пескам Капри. И конечно же, Венеция.

Город на воде всегда привлекал великих людей своей уникальностью и величием, но лишь немногие удостоились чести остаться с ним навсегда. Остров-кладбище Сан-Микеле стал последним домом для многих великих людей, включая и наших соотечественников.

Покрытый кипарисами остров не всегда являлся последней остановкой для венецианцев. Долгое время в крепости на острове находился монастырь, затем тюрьма, но по распоряжению Наполеона I остров был в 1807 преобразован в исключительное место для захоронения венецианцев.

Кладбище Сан-Микеле разделено на зоны: католическое, православное, еврейское. Остров обнесен красной кирпичной стеной, поверх которой - другая стена, из кипарисов, и белый купол церкви пятнадцатого века Сан-Микеле-ин-Изола. Это, пожалуй, один из самых зеленых островов Венецианской лагуны. И самый тихий.

Так как это единственное кладбище в Венеции, городские власти приняли решение позволить хоронить на нем выдающихся людей, жизнь которых была связана с городом.

Этот список «выдающихся» не так велик, хотя и само кладбище назвать большим нельзя. Однако почетное место в одном ряду с Кристианом Допплером, Франко Базальей и Луи-Леопольдом Робером заняли и наши соотечественники.

Безусловно, одним из самых известных в мире русских, похороненных на кладбище Сан-Микеле, является Игорь Федорович Стравинский . Выдающийся композитор, дирижер и пианист был одним из отцов музыкального модернизма и крупнейшим представителем музыкальной культуры XX века.

Его страны не стало, когда ему было 46 лет. Спустя 17 лет он стал гражданином Франции, а в 1945 года - США. Но весь мир знал его именно как русского композитора.

С 1922 года он жил в Париже. Похоронив в 1939 году мать на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа (о котором EUROMAG писал ранее). На протяжении десятилетий Стравинский активно гастролировал как дирижёр в Европе и США, не раз заезжая в Венецию.

Стоит отметить, что Игорь Стравинский никогда длительное время не жил в Венеции, однако после его смерти в Нью-Йорке власти «города на воде» согласились выделить место для захоронения великого музыканта. Позже рядом с ним была похоронена и жена.

Семья Стравинских оказалась похоронена в так называемой «русской» части кладбища, рядом с могилой еще одного нашего известного земляка Сергея Павловича Дягилева .

Один из основоположников группы «Мир Искусства» и организатор «Русских сезонов» в Париже, Сергей Дягилев должен был стать юристом, однако после окончания университета, занялся искусством.

Уже спустя несколько лет он начал организовывать выставки, на которых знакомил русскую публику с совершенно неизвестными тогда в России мастерами и современными тенденциями в изобразительном искусстве.

Однако для Европы Дягилев в первую очередь известен как отец «Русских сезонов». Именно он провел «Исторические русские концерты», в которых участвовали Н. А. Римский-Корсаков, С. В. Рахманинов, А. К. Глазунов, Ф. И. Шаляпин и другие известные русские музыканты и исполнители. С деятельностью Дягилева связывают начала «русской эпохи» в Европе.

В 1908 году состоялись сезоны русской оперы. Несмотря на успех, сезон принёс Дягилеву убытки, поэтому на следующий год он, зная вкусы публики, решил везти в Париж и балет, хотя относился к нему пренебрежительно.

В 1911 году Дягилев организовал балетную труппу «Русский балет Дягилева». Труппа начала выступления в 1913 году и просуществовала до 1929 года, то есть до смерти её организатора.

Умер Дягилев от сахарного диабета, который диагностировали еще в 1921 году. По воспоминаниям современников, он почти не соблюдал предписанную диету, так как все время был занят.

На мраморном надгробном памятнике выбито имя Дягилева по-русски и по-французски (Serge de Diaghilew) и эпитафия: «Венеция — постоянная вдохновительница наших успокоений» — фраза, написанная им незадолго до смерти в дарственной надписи Сержу Лифарю. На постаменте рядом с фотографией импресарио почти всегда лежат балетные туфли (чтобы их не унесло ветром, их набивают песком).

Как и Стравинский, Дягилев почти не жил в Венеции, однако именно этот город он считал неисчерпаемым источником вдохновения для всего мира искусства.

Венеция стала приютом не только для российских, но и для советских эмигрантов. Один из крупнейших русских поэтов XX века Иосиф Бродский также нашел последнее пристанище в Италии.

У поэта, рожденного и выросшего за «железным занавесом», была мечта - увидеть Венецию. Он называл ее идеей фикс, она была навеяна романами Анри де Ренье.

4 июня 1972 года лишенный советского гражданства Бродский вылетел из Ленинграда в Вену. Он преподавал историю русской литературы, русскую и мировую поэзию, теорию стиха, выступал с лекциями и чтением стихов на международных литературных фестивалях и форумах, в библиотеках и университетах США, в Канаде, Англии, Ирландии, Франции, Швеции, Италии. Получил американское гражданство.

28 января 1996 года поэт умер и был похоронен в США. Предложение о перезахоронении его в России было отвергнуто, однако 21 июня 1997 года могилу поэта все же была перенесена. Последнее пристанище один из выдающихся русских поэтов нашел на кладбище Сан-Микеле в Венеции.

Первоначально тело поэта планировали похоронить на русской половине кладбища между могилами Стравинского и Дягилева, но это оказалось невозможным, поскольку Бродский не был православным. Также отказало в погребении и католическое духовенство. В результате решили похоронить тело в протестантской части кладбища.

На Сан-Микеле похоронен также и Петр Вайль - российский и американский журналист, писатель и радиоведущий, как и Бродский, в 1970-х годах эмигрировавший из Советского Союза.

Интересно, что он был составителем нескольких сборников произведений Иосифа Бродского.

«И я поклялся, что если смогу выбраться из родной империи,… то первым делом поеду в Венецию, сниму комнату на первом этaже кaкого-нибудь пaлaццо, чтобы волны от проходящих лодок плескaли в окно, нaпишу пaру элегий, тушa сигaреты о сырой кaменный пол, буду кaшлять и пить, а нa исходе денег вместо билетa нa поезд куплю мaленький брaунинг и не сходя с местa вышибу себе мозги, не сумев умереть в Венеции от естественных причин». (Иосиф Бродский «Набережная неисцелимых»).

Э миграция из России в XX веке, к сожалению, приобрела, характер обычного явления. Дошло до того, что русские составили вторую по численности диаспору в мире. Само с собой, среди этих миллионов были и выдающиеся люди с мировыми именами, многие из которых вынуждены были покинуть свою страну.

Франция и Италия за XX век стали, пожалуй, самыми «русскими» странами Западной Европы. Еще с XIX века наши поэты, писатели, художники, мыслители и ученые любили на некоторое время, а некоторые и навсегда, ехали в Париж, на Лазурный Берег, к виноградникам Тосканы или теплым пескам Капри. И конечно же, Венеция.

Город на воде всегда привлекал великих людей своей уникальностью и величием, но лишь немногие удостоились чести остаться с ним навсегда. Остров-кладбище Сан-Микеле стал последним домом для многих великих людей, включая и наших соотечественников.

Покрытый кипарисами остров не всегда являлся последней остановкой для венецианцев. Долгое время в крепости на острове находился монастырь, затем тюрьма, но по распоряжению Наполеона I остров был в 1807 преобразован в исключительное место для захоронения венецианцев.

Кладбище Сан-Микеле разделено на зоны: католическое, православное, еврейское. Остров обнесен красной кирпичной стеной, поверх которой - другая стена, из кипарисов, и белый купол церкви пятнадцатого века Сан-Микеле-ин-Изола. Это, пожалуй, один из самых зеленых островов Венецианской лагуны. И самый тихий.

Так как это единственное кладбище в Венеции, городские власти приняли решение позволить хоронить на нем выдающихся людей, жизнь которых была связана с городом.

Этот список «выдающихся» не так велик, хотя и само кладбище назвать большим нельзя. Однако почетное место в одном ряду с Кристианом Допплером, Франко Базальей и Луи-Леопольдом Робером заняли и наши соотечественники.

Безусловно, одним из самых известных в мире русских, похороненных на кладбище Сан-Микеле, является Игорь Федорович Стравинский . Выдающийся композитор, дирижер и пианист был одним из отцов музыкального модернизма и крупнейшим представителем музыкальной культуры XX века.

Его страны не стало, когда ему было 46 лет. Спустя 17 лет он стал гражданином Франции, а в 1945 года - США. Но весь мир знал его именно как русского композитора.

С 1922 года он жил в Париже. Похоронив в 1939 году мать на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа (о котором ). На протяжении десятилетий Стравинский активно гастролировал как дирижёр в Европе и США, не раз заезжая в Венецию.

Стоит отметить, что Игорь Стравинский никогда длительное время не жил в Венеции, однако после его смерти в Нью-Йорке власти «города на воде» согласились выделить место для захоронения великого музыканта. Позже рядом с ним была похоронена и жена.

Семья Стравинских оказалась похоронена в так называемой «русской» части кладбища, рядом с могилой еще одного нашего известного земляка Сергея Павловича Дягилева .

Один из основоположников группы «Мир Искусства» и организатор «Русских сезонов» в Париже, Сергей Дягилев должен был стать юристом, однако после окончания университета, занялся искусством.

Уже спустя несколько лет он начал организовывать выставки, на которых знакомил русскую публику с совершенно неизвестными тогда в России мастерами и современными тенденциями в изобразительном искусстве.

Однако для Европы Дягилев в первую очередь известен как отец «Русских сезонов». Именно он провел «Исторические русские концерты», в которых участвовали Н. А. Римский-Корсаков, С. В. Рахманинов, А. К. Глазунов, Ф. И. Шаляпин и другие известные русские музыканты и исполнители. С деятельностью Дягилева связывают начала «русской эпохи» в Европе.

В 1908 году состоялись сезоны русской оперы. Несмотря на успех, сезон принёс Дягилеву убытки, поэтому на следующий год он, зная вкусы публики, решил везти в Париж и балет, хотя относился к нему пренебрежительно.

В 1911 году Дягилев организовал балетную труппу «Русский балет Дягилева». Труппа начала выступления в 1913 году и просуществовала до 1929 года, то есть до смерти её организатора.

Умер Дягилев от сахарного диабета, который диагностировали еще в 1921 году. По воспоминаниям современников, он почти не соблюдал предписанную диету, так как все время был занят.

На мраморном надгробном памятнике выбито имя Дягилева по-русски и по-французски (Serge de Diaghilew) и эпитафия: «Венеция — постоянная вдохновительница наших успокоений» — фраза, написанная им незадолго до смерти в дарственной надписи Сержу Лифарю. На постаменте рядом с фотографией импресарио почти всегда лежат балетные туфли (чтобы их не унесло ветром, их набивают песком).

Как и Стравинский, Дягилев почти не жил в Венеции, однако именно этот город он считал неисчерпаемым источником вдохновения для всего мира искусства.

Венеция стала приютом не только для российских, но и для советских эмигрантов. Один из крупнейших русских поэтов XX века Иосиф Бродский также нашел последнее пристанище в Италии.

У поэта, рожденного и выросшего за «железным занавесом», была мечта - увидеть Венецию. Он называл ее идеей фикс, она была навеяна романами Анри де Ренье.

4 июня 1972 года лишенный советского гражданства Бродский вылетел из Ленинграда в Вену. Он преподавал историю русской литературы, русскую и мировую поэзию, теорию стиха, выступал с лекциями и чтением стихов на международных литературных фестивалях и форумах, в библиотеках и университетах США, в Канаде, Англии, Ирландии, Франции, Швеции, Италии. Получил американское гражданство.

28 января 1996 года поэт умер и был похоронен в США. Предложение о перезахоронении его в России было отвергнуто, однако 21 июня 1997 года могилу поэта все же была перенесена. Последнее пристанище один из выдающихся русских поэтов нашел на кладбище Сан-Микеле в Венеции.

Первоначально тело поэта планировали похоронить на русской половине кладбища между могилами Стравинского и Дягилева, но это оказалось невозможным, поскольку Бродский не был православным. Также отказало в погребении и католическое духовенство. В результате решили похоронить тело в протестантской части кладбища.

На Сан-Микеле похоронен также и Петр Вайль - российский и американский журналист, писатель и радиоведущий, как и Бродский, в 1970-х годах эмигрировавший из Советского Союза.

Интересно, что он был составителем нескольких сборников произведений Иосифа Бродского.

«И я поклялся, что если смогу выбраться из родной империи,… то первым делом поеду в Венецию, сниму комнату на первом этaже кaкого-нибудь пaлaццо, чтобы волны от проходящих лодок плескaли в окно, нaпишу пaру элегий, тушa сигaреты о сырой кaменный пол, буду кaшлять и пить, а нa исходе денег вместо билетa нa поезд куплю мaленький брaунинг и не сходя с местa вышибу себе мозги, не сумев умереть в Венеции от естественных причин». (Иосиф Бродский «Набережная неисцелимых»).

Венеция у меня всегда связана в мыслях с Бродским, который ее так любил.
Когда в 2007 году я первый раз собиралась в Венецию, в планах у меня стояло обязательное посещение кладбища Сан-Микеле и могилы Бродского.
Люблю я бродить по кладбищам в тишине, рассматривая памятники и надписи. На меня это действует умиротворяюще.
Кладбище в Венеции одно, и оно занимает весь маленький остров Сан-Микеле. На "Острове мертвых" похоронены не только веницианцы, но и выдающиеся люди со всего мира, в том числе и наши.

Кладбищем остров стал в 1807 году по указу Наполеона. До этого года жители Венеции сжигали и хоронили мертвых в городе; в церквях, частных садах, подвалах дворцов, где только было возможно.

Наши Сергей Дягелев и Игорь Стравинский похоронены в православной зоне, а вот Иосиф Бродский, на территории евангелистской, протестантской. На православной части, тело поэта запретила хоронить Русская Православная Церковь.

Вот как описывает историю друг Бродского Илья Кутик, присутствующий на похоронах:

<Итак, о перезахоронении. Мистика началась уже в самолете, гроб в полете открылся. Надо сказать, что американские гробы закрываются на шурупы и болты, они не открываются даже от перепадов высоты и давления. В Венеции стали грузить гроб на катафалк, он переломился пополам. Бродского пришлось перекладывать в другой гроб. Дальше на гондолах его доставили на остров мертвых.

Первоначальный план предполагал его погребение на русской половине кладбища между могилами Стравинского и Дягилева. Оказалось, это невозможно, поскольку необходимо разрешение Русской православной церкви в Венеции, а она его не дает, потому что Бродский не был православным. Гроб стоит, люди ждут. Начались метания, часа два шли переговоры. В результате принимается решение похоронить его на евангелистской стороне кладбища. Там нет свободных мест, в то время как на русской - никаких проблем. Тем не менее, место нашли - в ногах у Эзры. (Замечу, что Паунда как человека и антисемита Бродский не выносил, как поэта очень ценил…) Начали копать - прут черепа да кости, хоронить невозможно. В конце концов, бедного Иосифа Александровича в новом гробу отнесли к стене, за которой воют электропилы и прочая техника, положив ему бутылку его любимого виски и пачку любимых сигарет, захоронили практически на поверхности, едва присыпав землей…

И еще одно обстоятельство, о котором писали только в Италии. Президент России Ельцин отправил на похороны Бродского шесть кубометров желтых роз. Михаил Барышников с компанией перенес все эти розы на могилу Эзры Паунда. Ни одного цветка от российской власти на могиле Бродского не было, что, собственно, отвечает его воле».>

Перед поездкой я изучиларасположение могилы Бродского. Вроде бы все было понятно. Указателя к могиле на тот момент не существовало, но я знала, что на главной аллее есть официальный указатель, на котором фломастером написано Brodsky и стрелка. Потом я узнала, что саму надпись фломастером впервые сделалПетр Вайль, а потом надпись все время подновляли приходящие к его могиле (я постеснялась это сделать).

Приехав на вапоретто на остров, я погуляла по кладбищу, и направилась искать могилу Бродского, но все оказалось не так просто как в рассказах путешественников.

Старая итальянка, вся в черном, пришедшая с букетом цветов, наверное, к родственникам, видя как я пытаюсь разыскать могилу, на мой вопрос по Бродского, спросила кто я по национальности и, поняв, что я русская чуть ли не силой заставляла идти меня к могиле Стравинского, считая, что русская туристка должна идти только туда, мне пришлось, чтобы не обидеть ее сходить сначала к Стравинскому и Дягилеву, а потом после ее ухода дойти наконец-то к Бродскому. Стравинский более популярен, чем нобелевский поэт. На могилу Дягилева приносят пуанты начинающие и стареющие балерины. Выглядят пуанты как- то жалко.

Возле надгробия Бродского есть металлический ящичек, похожий на почтовый, я не поэт, поэтому писать Бродскому ничего не стала, положила только припасенный заранее камешек. Говорят многие поэты приезжают сюда за благословением великого собрата, оставляют ручки и записки.

На обратной стороне надгробия Бродского есть надпись по латыни Letum non omnia finit - со смертью все не кончается, в отношении Бродского это абсолютная правда.

Остров мертвыхнеотделим в моем восприятии от Венеции. И приехав в Венецию второй раз в 2011 году, я повезла туда своих сестер и племянницу. К этому времени на официальном указателе уже было имя Бродского.


Поразила разрушенная многовековыми деревьями чья-то могила

На выходе с кладбища нас остановила траурная процессия с шикарным черным лакированным гробом и безутешной коллоритной итальянской родней.
В первый свой приезд я так и не добралась до другого места в Венеции, которое неотделимо от Бродского - "набережной неисцелимых", воспетов им в своем знаменитом эссе. И во второй приезд поклялсь, что обязательно дойду до нее. Вечером второго дня, оставив измотанную за день племянницу с ее мамой смотреть в отеле мультики,

мы со второй моей сестрой и нашей свояченицей поехали сначала к церкви - Санта Мария делла Салюте.

Название набережной дал госпиталь и прилегающие к нему кварталы, в которых средневековой город содержал безнадежных больных, зараженных то ли чумой, то ли сифилисом. И когда эпидемия закончилась, выжившие жители Венеции соорудили в память об избавлении потрясающую церковь - Санта Мария делла Салюте, а набережной дали имя Fondamenta degli Incurabili, сейчас ее уже не существует на картах и если бы не Бродский, никто не помнил бы ее так.

Уже в темноте мы пошли от церкви искать набережную. Шли мы долго, людей ночью в этом районе почти не было. Освещение было маловато, и мы боялись пропуститьискомое место. Кроме нас по набережной шла молодая пара, по моему американцев. С ними было как-то веселее. И вдруг они громко залопотали «Бродски, Бродски», мы поняли что дошли до нужного места.

Потом они остановились около памятной доски и продолжали что-то восторженно говорить про Бродского


Так мы провели экскурсию с молодой американской парой.

Не все острова Венецианской лагуны уютны и ласковы. Доказательством тому является мрачноватый остров-кладбище Сан-Микеле. И мрачноватым его делает отнюдь не внешний вид - с ним всё хорошо, здесь повсюду стройными рядами стоят кипарисы, по периметру остров окружает красивая стена, а внутри этих стен можно найти весьма живописные уголки и старинные церквушки.

Чем знаменит остров:

Ещё в конце XV века на территории острова был основан монастырь, о чем в наши дни напоминает храм Сан-Микеле ин Изола, строительство которого было завершено в 1469 году. С середины XVII века в крепости на острове была перенесена венецианская тюрьма. И лишь в начале XIX века, а именно в 1807 году, приказом императора Наполеона I остров Святого Михаила Архангела был полностью отдан под нужды кладбища.

Наполеон распорядился о том, чтобы на острове хоронили жителей Венеции, но со временем появилась традиция (если это можно так назвать) хоронить здесь выдающихся деятелей искусства и просто известных личностей. Вы можете найти могилы многих наших соотечественников: поэта и драматурга Иосифа Бродского, композитора и дирижёра Игоря Стравинского, его супруги Веры и театрального деятеля Сергея Дягилева. Довольно любопытен тот факт, что именно Дягилев познакомил Стравинского со своей будущей женой! Как видно, их дружба стала вечной.

4.
Могилы Иосифа Бродского и Сергея Дягилева на острове Сан-Микеле

Может не каждому «Остров мертвых» покажется интересной туристической достопримечательность, но эмоций его посещение приносит много. Это может быть и грусть, и ностальгия, и погружение в себя. Ведь не только позитивные эмоции остаются надолго в памяти, скорее даже наоборот. Да и просто есть нечто чарующее и завораживающее на этом старинном острове, нечто, заставляющее окунуться о прошлое, прочувствовать настоящее и задуматься о будущем.

Информация для путешественников:

Кладбище Сан-Микеле разбито на три секции: католическую, православную и протестантскую. Могила Бродского, которую чаще всего ищут туристы из России, находится на территории последней секции. Даже не владея итальянским языком, можете спросить у кого-то из местных: «Бродский?»…