Гора Секирная – высокий холм (73,5 м) на Большом Соловецком острове. Гора является самой высокой точкой на архипелаге. Согласно легенде, на этой горе ангелы высекли женщину за то, что она хотела поселиться на острове.

На вершине горы расположен Вознесенский скит, построенный в 1860 году архитектором Шахларевым. Храм завершает колокольня, над которой под главкой с самого начала своего существования располагался маяк. Скит сохранился до наших времен.

В советские времена на горе действовал штрафной изолятор, 4-е отделение Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН).

С Секирной горы открывается прекрасный вид на Савватиево – место, где изначально поселились в 1429 году основатели Соловецкого монастыря Св. Савватий и Герман. Гора находится в 11 км от монастыря. У ее подножия установлено несколько поклонных крестов.

Секирная гора

Гора Секирная, будучи самой высокой точкой архипелага, прекрасно видна с моря. В древности это место было пустынным, сплошь покрытым густым дремучим лесом. Предание гласит, что именно здесь, у подножия Секирной вступили на берег Соловков преподобные Герман и Савватий. А в 1429 году они установили крест и построили небольшую келью и проводили время в молитве.

До появления преподобных Германа и Савватия на острове не было постоянных жителей - только изредка сюда заходили рыболовецкие суда. Существует легенда о том, что однажды на вершине горы двое ангелов высекли пойманную ими жену рыбака. Это был знак свыше, чтобы остров безраздельно принадлежал монахам, и никто не тревожил их в уединении от мирской суеты. Именно с этим случаем и связывают происхождение названия горы.

На вершине Секирной горы был построен единственный в мире храм-маяк, центральный храм Секиро -Вознесенского скита. И днем, и ночью он освещал путь кораблям на 40 верст.

В советское время здесь был устроен штрафной изолятор лагеря особого назначения для провинившихся узников. Но эти мрачные страницы истории давно перевернуты, и духовная жизнь на острове возрождается.

Секирная гора (Секирка) Описание Соловецких островов.

"Здесь, на «Секирке», ангелы выСЕКли злобствовавшую бабу-поморку, научив ее не творить неправды первым подвижникам Герману и Савватию.

Здесь соловецкий лагерь СЛОН построил Соловецкую тюрьму под честным названием СТОН, слишком честным, по-человечески невместимо… Рассказ о святынях Соловков был бы неполон, если бы не упоминались факты того, во что превращали созидаемые чудеса человеческой веры строители светлого будущего. Так и Секирная гора – - удивительная по красоте возвышенность главного острова Соловецкого архипелага, где был построен единственный в мире храм-маяк (главный храм Секиро-Вознесенского скита), сиявший кораблям светом Христовым на 40 верст денно и нощно,- имеет свою историю «советского периода».

Соловки – всегда были очень прогрессивным местом по техническим нововведениям: , искусственная ирригационная система соединяла многочисленные озера. К началу ХХ века у монастыря был свой самолет, два корабля и . Лампа, встроенная в барабан главки храма на Секирной горе, была выписана из Франции, но сама идея использовать храм для спасения мореходов во всех смыслах принадлежит русским инокам.

Здесь же, на «Секирке», в 20–30-е годы проявилась «нечеловеческая» способность к изобретательности иного рода - изуверской смекалке по истреблению себе подобных. Вознесенский храм, возведенный на горе, по образу Масличной, был превращен в штрафной изолятор СЛОНа для провинившихся узников. Сажали , за самоувечья (некоторые из заключенных играли в карты на отрезание пальцев), за отказ от работ и «контрреволюционную агитацию в лагере». Два неотапливаемых этажа, окна, забитые щитами, каменный пол вместо нар, отхожее место в алтарной части.

Трудились на лесозаготовке. Норма – 8-10 деревьев: срубить, очистить от веток и сучьев, приготовить к отправке. Питание: , цинготникам – вобла (Прим. СЭ: имеется ввиду вяленая рыба) на двоих и по ложке тюленьего жира (использовавшегося ранее монахами только для чистки сапог). Спали в храме. На ночь одежду изымали. Чтобы как-то отогреться на заиндевевшем полу заключенные придумали спать «в штабелях». Люди ложились друг на друга, слоями: первый - вдоль, второй – поперек, третий – опять вдоль. Больше 4 слоев разместить было невозможно: «низы» не выдерживали. Время от времени менялись местами. Нередки были случаи, когда задавленные или задушенные с нижних ярусов умирали.

Сохранился рассказ об «утешительном попе», отце Никодиме, который попал сюда уже в очень преклонном возрасте: ему было за 70. Лежа в штабелях, он рассказывал собратьям по несчастью притчи из Евангелия, или, как их называли узники, «священные сказки». Большей популярностью пользовалась притча о блудном сыне. Заключенные с интересом обсуждали, как бы они поступили на месте отца. Кто-то соглашался принять сына, кто-то спорил. В одну из ночей отец Никодим задохнулся.

Жили здесь недолго. Людей наказывали за малейшее неповиновение или невыполнение трудовой нормы. Нередко прибегали к пыткам: отправляли на «комарики» - оставляя заключенного нагим в лесу, привязанного к дереву. Мало кто переживал ночь. Зимой провинившегося, раздев, обливали холодной водой или заставляли переливать воду из одной проруби в другую. Иногда - просто расстреливали. Могли послать на «лесенку»: привязать к бревну и столкнуть с крутого склона по просеке рядом с высокой лестницей, спускающейся от Вознесенского скита к подножию горы.

Два года назад «лестницу мучеников» восстановили . Внизу – поклонный крест в память о тех, кто скончался на этом месте.

Согласно личным свидетельствам трупы свозились в определенное место, однако не было доподлинно известно, где располагалось «кладбище». В 2005 году обнаружили первое захоронение, теперь открыто около 10 братских могил. Ведутся раскопки, определяется количество людей, на месте захоронения водружается крест. Один Господь ведает имена страдальцев.

Экспозиция в скиту на Секирной горе включает фотографии . Приезд писателя был обусловлен успешным побегом нескольких заключенных с Соловков. Они добрались до Канады (Прим.СЭ: имеется ввиду . Побег произошел в 1926 году. Позднее вышли книги Ю.Безсонова во Франции и второго участника побега - Созерко Мальсагова в США) и придали общественной огласке ужасы СЛОНа. , заготовленный в регионе. Удар по казне молодого государства оказался слишком ощутим. Решено был организовать приезд Максима Горького, имевшего в ту пору немалый авторитет в Европе.

По приезде писатель посетил штрафной изолятор. Заключенные должны были инсценировать чтение газет и намеренно держали их вверх ногами. Горький подошел к одному и перевернул, дав понять, что осознает происходящее. Был он и . (На Соловках дети-беспризорники, собираемые по поездам, содержались изначально среди заключенных. В силу их физической немощи им не давали места, они спали под нарами. «Вшивки» - именно так их называли. Позже было построено .) К приезду писателя готовились: на пути к бараку понатыкали срезанные елочки. Говорят, одному мальчишке удалось прорваться к писателю и что-то рассказать. Говорят, Горький плакал. Однако в «книге отзывов» засвидетельствовал, что «не стыдно ему впасть в шаблонные похвалы изумительной энергии людей, которые, являясь зоркими и неутомимыми стражами революции, умеют, вместе с этим, быть замечательно смелыми творцами культуры».

Некоторые из иноков пожелали остаться в обители. Таковым давался статус монахов-инструкторов. Монах Флавиан работал на Секирном маяке; вместе с другим отцом, Иринархом, они служили в Онуфриевской церкви. Хотя заключенным и нельзя было посещать богослужения, однако монахи упорно молились каждый день вечером в 6 – на всенощной, в 4 утра – на литургии. После запрета 1925 года тюремное начальство немного смирилось и позволило Пасхальным торжествам 1926-1927 года состояться. указывает, что добивается от начальника лагеря разрешения быть на службе для всех заключенных.

Облачения были изъяты из музейных фондов с помощью воровской отмычки. Онуфиевская церковь даже не смогла вместить духовенство, собравшееся на молитву со всего лагеря. Их было более 500 человек.

«С победным ликующим пением о попранной и побежденной смерти шли те, кому она грозила ежечасно, ежеминутно… Пели все. Ликующий хор «сущих во гробех» славил и утверждал свое грядущее, неизбежное, непреодолимое силами зла Воскресение…» (Юлиана Годик, Павел Конотопов. Путевка на острова. Секирная гора. Православное интернет-издание МГУ "Татьянин день". Москва. 14.07.2007 ).

На Секирной горе пройдет акция "Свеча памяти"

Соловки. На Секирной горе в рамках традиционных Дней памяти жертв политических репрессий сегодня пройдет акция «Свеча памяти» "Об этом сообщил один из организаторов, член правления правозащитного общества «Мемориал» Сергей Кривенко, передает «Эхо Москвы». В акции примут участие делегации из Москвы, Санкт-Петербурга, Украины, а также отдельные люди с разных концов России. Всего ожидается участие порядка 70 человек. На Секирной горе пройдет небольшая лекция, минута молчания и молебен, после чего участники акции совершат поход по скитам, рассказал Кривенко. Завтра в 14 часов около Соловецкого камня в поселке состоится митинг, а в 19 часов в музее - обсуждение новой концепции выставки, посвященной лагерю. Сергей Кривенко отметил, что Дни памяти жертв политических репрессий проводятся с 1989 года". (Автор не известен. Соловки. На Секирной горе в рамках традиционных Дней памяти жертв политических репрессий сегодня пройдет акция «Свеча памяти». Новости. Москва, 07.08.2008 )

После расстрела среди заключенных пошел разговор о бессрочной голодовке. Несмотря на то, что в декабре на Соловках нет навигации, о происшествии быстро стало известно, в том числе в Европе. В этом же месяце появилась первая заметка о расстреле в одном из эмигрантских изданий. Ирина Флиге считает, это произошло, потому что был еще только 1923 год и начальство Соловецкого лагеря не могло не доложить о случившемся в Москву. Там в то время советская власть была еще не так однородна, как стало позже, и поэтому слухи могли просочиться в Европу.

Даже советская пресса не смогла умолчать о расстреле, правда, подала новость иначе. «Известия» написали, что заключенные начали бунтовать, вооружившись кольями и топорами, и конвоиры были вынуждены открыть огонь.

Произошедшее поразило и начальство лагеря. Оно оказалось в замешательстве и, чтобы как-то сгладить углы, разрешило похоронить умерших. Заключенным было позволено выйти из скита, выкопать могилы и поставить памятник. Это был большой камень с датой расстрела - 19 декабря 1923 года - и именами погибших.

Позже камень пропал и по-прежнему не найден, хотя поиски велись не раз. По слухам, его могли утопить в одном из озер, расколоть на мелкие части или перевернуть надписью вниз. Последнюю версию в 1999 году проверял молодежный отряд «Мемориала» - они переворачивали все крупные камни на острове, но ни на одном из них не увидели искомых надписей.
В 2013 году члены «Мемориала» привезли из Санкт-Петербурга и установили информационный камень, на котором было написано:

«Здесь, в Савватьевском политскиту, 19 декабря 1923 года во время демонстрации протеста погибли от пуль охраны заключенные социалисты: Наталья Бауэр, 32 года, Гавриил Билима-Постернаков, 26 лет, Меер Горелик, 26 лет, Елизавета Котова, 23 года, Георгий Качоровский, 27 лет, Всеволод Попов, 27 лет».

Через два дня он исчез.

Активисты политскитов не удовлетворились возвратом свободных прогулок (приказ не отменили, но перестали следить за его соблюдением). В январе 1924 года политы выдвинули требование возврата их на материк, так как на Соловках, в относительной изоляции от мира, декабрьская трагедия могла повториться.

Заключенные начали большую голодовку. Участвовали не все - меньшевики сочли такую форму протеста бесперспективной, и в основном голодали анархисты и эсеры. Один из них, который был врачом, общим решением был исключен из голодающих, чтобы следить за состоянием остальных.

Голодовка продолжалась долго. Многие голодающие, у которых за плечами уже были годы тюрем и ссылок, оказались в критическом состоянии. В итоге заключенные сняли голодовку, однако им удалось добиться своего: в ОГПУ началась дискуссия о том, чтобы переместить политов с островов. В мае 1925 года решение было принято, и их расселили в несколько политизоляторов на материке.

На материке и произошло настоящее наступление на права и свободы политрежима. С 1925 года жизнь этих людей в изоляторах - сплошная борьба за отстаивание сначала политрежима, а потом его остатков. И мы знаем, чем это кончилось. В 1936-37 годах его льготы обратились в противоположность. Режим в политических изоляторах стал хуже, чем когда бы то ни было в российских тюрьмах, и до- и послереволюционных, - рассказал Александр Даниэль.

Секирная гора — одна из достопримечательностей Соловецких островов и одно из самых важных мест для церковнослужителей. Не знаю, что влечет сюда простых туристов, а не паломников. Я сюда ехала в надежде увидеть остров сверху. Гора высотой в 72 метра вполне для этого подходила.

Для истории Соловков это место куда более значимое, чем мое желание смотреть с высоты на местные пейзажи. Вот что пишет Википедия: «Однажды, согласно легенде, важно это понимать, Ангелы высекли здесь розгами жену корельского рыбака и запретили местным жителям селиться на Соловках, ибо «на острове этом иноки жить будут, и соберется здесь множество братии, и будет прославляться имя Божие на месте сем, и храм во имя Иисуса Христа воздвигнут ими будет». После этого рыбаки удалились с острова, и уже никто не осмеливался заводить поселения на Соловках. Узнав о происшедшем, Преподобные Савватий и Герман возблагодарили Бога, определившего Соловецкий остров в жилище инокам. В память об этом чуде гора посреди Соловецкого острова получила название «Секирной». Так зовется она и сейчас. Эта легенда высечена монахами на камне у подножия горы.»

Легенда или нет, но и само происхождение горы тоже до сих пор не ясное, рукотворная ли гора или природная. Но так или иначе, именно здесь был построен первый скит.

А еще это местно известно тем, что в кровавые времена острова, здесь расстреливали заключенных.

Ехать сюда и смотреть ли на все это, каждый решает сам. Я поехала, но посмотрела не все. Я не стала спускаться вниз по лестнице, хотя считает, что нужно подняться по ней вверх, чтоб очиститься от грехов. Я не посетила братские могилы, что находятся внизу у подножья горы. Просто не хватило на это времени. В другой раз.

А сейчас небольшой фото рассказ. Как я уже писала в статье про Соловки, я приехала на гору на велосипеде.

Дорога сюда вполне проходима пешком. У подножья нас встречает поклонный крест.

Поднимаемся по винтовой дороге вокруг горы и видим колодец и баню. Я не взяла с собой воды, когда поехала на велике, просто магазины были закрыты. Поэтому с удовольствием напилась воды из колодца. Он такой старинный, нужно крутить ручку поднимая со дна ведро. Вода ледяная и очень вкусная.

На самой горе находится Церковь Вознесения Господня. И по совмещению маяк. Это единственная церковь маяк. Откуда он здесь и почему?

Раньше Соловецкий монастырь был очень богатым. Монахи имели свой флот, который строили здесь же. Имели корабли и теплоходы, экипаж состоял из монахов и на острове была даже школа юнг. Они совершали пассажирские перевозки. Поэтому маяк был просто необходим. Он работает до сих пор.

Согласно карте, гору можно обойти с другой стороны и подняться по лестнице. Но с этой стороны конечно проще и по лестнице мало кто поднимается.

Лестница очень крутая. Это вид сверху вниз. Голова немного кружится начинает.

Внизу братские могилы расстрелянных политзаключенных. На кресте написано, что лестница восстановлена на деньги Директората по культурному наследию Норвегии.

Здесь есть смотровая площадка. Я шла сюда ради нее. Но оказавшись здесь время просто остановилось. Я поэтому еще чуть не опоздала на теплоход. Знаете, вот живешь и не впускаешь в себя плохое, стараешься не впускать, ничего о нем не знать. Вот зачем… а потом оказываешься на Соловках у Секирной горы. И ничего толком не зная, чувствуешь просто всем нутром. Это не место силы, Соловки, а место боли. Хоть и красивое.

Дневник узницы Соловецкого лагеря особого назначения Евгении Ярославской-Маркон.

« У кого текут слезы по суровым лицам, у кого застыли они в глазах и застыл их недвижный взгляд. А женщина-то эта, вдруг, как рухнет во весь рост на каменный пол. Не выдержали нервы. Это была вдова недавно расстрелянного за неудачный побег советского поэта Ярославского»

«Успенский (начальник Соловецкого лагеря) сделался страшен. Выплевывая ругательства, он оглушил женщину рукоятью нагана и, упавшую без чувств, стал топтать ногами…Самого расстрела я не видал, слышал только сухие выстрелы палачей и неясный говор. Да порой вскрик кого-либо из убиваемых: - Будь проклят антихрист!.. »

Секирная гора. О происхождении названия есть легенда, что пришла сюда крестьянка, и начала расчесывать волосы. Явился ангел и засек её до смерти. Вот и эта история, которая начиналась в революционном Петрограде закончилась здесь, на Секирной горе Соловецких островов. Здесь содержали провинившихся узников Соловецкого лагеря, фактически попадание сюда в зимнее время означало смерть. Суровый климат, помещения никак не отапливались, теплой одежды у заключенных не было.

Фото: бывший изолятор на Секирной горе

В расстреле 29 летней Евгении Ярославской-Маркон участвовал лично начальник лагеря. Что же за страшное преступление совершила эта безногая женщина, какой была ее жизнь? После себя Евгения Макрон оставила мемуары, которые были найдены и опубликованы «Мемориалом». Автор сама говорит, что ей нет смысла врать, в честной истории есть и воровство, и потеря ног, и газета «Урканская правда» и большая любовь, которая в итоге привела ее на Секирную гору.

Евгения Маркон родилась в семье профессора-медиевиста 14 мая 1902 года, но сознательно отреклась и от судьбы интеллигента, добровольно начала воровать и постигать законы криминального мира. Перспектива стать революционеркой, как она сама уверена, было делом для нее практически решенным. В 20 лет выпускница петроградского университета влюбилась в поэта, журналиста Александра Ярославского.

(На фото: Евгения Маркон и Александр Ярославский)

«...В 1923 г. (в марте), прожив с Ярославским ровно три месяца, - попала я под поезд и мне пришлось ампутировать ступни обоих ног, - событие настолько для меня ничтожное, что я чуть было не забыла о нем упомянуть в своей автобиографии; в самом деле, - что значит потеря нижних конечностей, по сравнению с такою большою любовью как наша, - перед таким всеослепляющим счастьем, как наше?!»

Вдвоем они уехали в Париж, там под предлогом «пообедать» Евгения посещала местную ночлежку, беседовала с ее постояльцами. В ее планы не входило возвращение на Родину.

Александр Ярославский же планировал вернуться. «Еду в Россию расстреливаться...» После ареста мужа Евгении, Александра Ярославского, она решила уйти с головой «в шпану». Начала осваивать воровское ремесло и торговала газетами. “Книжникам и фарисям”! она предпочла «блатную жизнь». Ночевала в скверах и парадных.

«Наконец я устроилась на постоянную квартиру - в стеклянную трамвайную будку...По ночам на “садке” становилось холодно. Ходили отогреваться к костру на Театральной площади возле “асфальтовых” котлов. Маленькие “пацаны” даже совсем спали в этих котлах... Как-то, когда ребятам удалось разгромить продуктовый ларек, жарили на костре колбасу и пекли яблоки, употребляя вместо вертела лежавший на площади железный жезл трамвайной стрелочницы... Спали мы теперь в будке все - женщины, ребята - сбившись в кучу; каждый ложился на ноги предыдущего, чтобы эти ноги греть... так всем было значительно теплее и только самый нижний под конец ночи не выдерживал и вопил: - “Да, что вы в самом деле навалились все на меня, - ноги у меня железные - что ли?”

Перед этапированием Александра Ярославского на Север, Евгении дали повидаться с ним.

(На фото: женский барак на Соловецких островах)

После свидания с мужем даром времени не теряла, продолжала воровать. Один раз ее сильно побили, ударили бутылкой по голове, да еще и привели в милицию. «Если мне сразу же не повезло по “ширме”, то зато моей любимой отраслью скоро стала “бановая” (вокзальная) кража…»

«...О, господи! - сколько радости доставляет каждый украденный чемодан! - Это, как в детстве - шеколадный шар с “сюрпризом”... Улепетываешь с чемоданом, а самому не терпится скорей узнать: - что бы в нем такое могло быть? - А вдруг - золото? А вдруг - “чистоган”? - Чаще всего оказывается - ерунда, “барахлишко”, которое важно “загнать” поскорее, еще “парное” с “дельца”, пока “штемп” не успел сделать заявки...»

Ранним летом 1929 г. отправилась я на свидание на Соловки. Встречи Ярославским предоставили на общих основаниях - 10 дней по часу в день.

На фото: Соловецкие острова, недалеко от женского барака

Евгения вернулась в Ленинград, жила среди 10 таких бездомных, в «Каменном доме», куда другие дамы заходить не решались. Она стала своей, открыла в себе новый талант- гадание. Была сослана в Сибирь по делу о взломе “Магазина Союза Охотников” Там Евгении была назначена деревня -“Караульное”... Но она собрала “нагаданные” деньги подводу и отправилась в противоположную сторону... «Ни Москва, ни Ленинград меня не прельщали; во всем мире, во всей вселенной - мне нужны были только Соловки!» . На этом мемуары, которые стали предсмертной запиской, заканчиваются. Евгения добралась до Соловецких островов, готовила побег для мужа, а что была приговорена к трем годам. Мужа приговорили к расстрелу. Есть версия, что Александр Ярославский был расстрелян 10 декабря 1930 года, но Евгения приняла это как свершившийся факт.

(на фото: начальник Соловецкого лагеря особого назначения Дмитрий успенский)

Она стукнула начальника лагеря Дмитрия Успенского протезом по ноге. Позже ударила его булыжником. Была отправлена в изолятор на Секирной горе. В 1932 году была расстреляна.