Главная женщина в публичном доме. Проституция в царской россии

Мы все ещё искали работу. Шквал звонков поубавился. А однажды позвонил мужчина. "Очень приличный", как охарактеризовала его мать моего немецкого семейства Биргит. Как она по телефону поняла, что он приличный до сих пор остается для меня загадкой. Тем не менее, приличный мужчина представился Шоршем. Имя меня тоже напрягло, а вот Биргит нисколечки. И предложил работу официантками в кафе. Оплата почасовая, чаевые наши, да ещё и жильё предоставят. Мы перезвонили ему и назначили термин осмотра квартиры. Но как назло именно в этот день я свалилась с кишечным гриппом и отправила вместо себя на встречу подружку с которой я собиралась в той квартире жить. Всё бы хорошо, но она никогда до этого не жила на съёмной квартире и имела весьма слабое представление на что нужно обращать свое внимание.
-Классная квартира!- только и сказала она, обдав меня октябрьским холодом и неторопливо вплывая в мою комнату.
-Что значит классная? Что в ней есть? Три комнаты, как он и обещал?
-Луууучше! 5 комнат
-Как 5? От таких слов я аж вызродоровела и зашевелилась. Тут про трехкомнатную уже с содроганием думаешь, как опачивать, сколько коммунальные услуги выйдут. А она о пяти комнатах речь ведет.
-Так чем больше комнат тем лучше
-А топить их зимой как будем, а потом за отопление платить. Нас всего двое. Зачем нам 5 комнат. Вобщем я перезвонила ещё раз и мы договорились, что я приеду и мы посмотрим обе квартиры ещё раз.
Дяденька оказался полноватым весь такой с усами и курчавыми волосами до плеч, говорящим на шикарнейшем Маннхаймском диалекте, который как говорится фиг поймешь. Он и вправду начал уговаривать нас заселиться в пятикомнатную квартиру, но, согласившись, с моими разумными доводами, показал нам трехкомнатную квартиру. Три комнаты без мебели и кухня, с кухонным гарнитуром и даже оснащённая посудомоечной машиной, сверкнула из угла новейшим холодильником.
-Берем!- тут же согласилась подруга
-Да стой ты! А как же договор?
-Вобщем встретитесь с моим коллегой для передачи ключей, обрадованно подмигнув левым глазом проводил нас Шорш восвояси.
На передачу ключей от квартиры его коллега пригласил нас почему-то на вокзал.
-Бенни, шагнул нам нвстречу и протянул руку одновременно заливаясь от смущения пунцовой краской двухметровый детина. Его румянец, убей, никак не вязался с его дядистёпиным ростом и кулаками как кувалды. -Вот ключи я поехал.
-Какие ключи? Куда поехал? А где договор?- засыпали мы его вопросами. А то сейчас переймём квартиру, а там может все сломано, а нам потом плати.-Давай все по порядку, мы без договора ключи брать не будем.
-Я должен только передать ключи, про договор ничего не знаю. Бенни судорожно схватился за телефон и начал названивать своему приятелю.
Через несколько дней нашему взору все-таки предъявили договор. Все как положено, вот только владельцем значился какой-то другой непонятный дяденька. но нас это мало смущало. Мы довольные перевезли вещи. И зажили на новом месте. Шорш периодически наведывался, кормил нас завтраками по поводу работы, иногда заскакивал на чашку кофе, и просто поболтать, чинил краны, привозил еду в качестве гостинцев. И спрашивая о нуждах "будущих работничков" беззаветно исполнял их. Аргументируя это тем что, вот начнем зарабатывать и сполна ему это все отдадим. Время шло, а воз был и ныне там. Однажды, правда, он даже привез нас в кафе, и мы помогали ему приводить в порядок помещение будущего ресторана и кухню. А в один прекрасный день в квартиру под нами заехала новая соседка.
-Тоже русская, как вы,-загадочно подмигнул нам Шорш, -Наташей зовут.
-О!, землячка, надо познакомиться, обрадовались мы... И как-то встретив у дома маленькое голубоглазое и белокурое существо запросто заговорили с ней.
-Оля, протянула она нам руку, представляясь...
-Как Оля? Шорш сказал...
-Ахахахаха, ну Наташа это псевдоним.
-Чего?
-На моей работе я никогда не представляюсь своим именем. Мои клиенты зовут меня Наташей. Хотите подработать? Могу помочь с трудоустройством.
Подработать мы хотели, но не таким способом. Поднимаясь по лестнице мимо ее квартиры я заметила, что на двери нет имени, как это принято у немцев, лишь маленькая надпись "Де жа вю" указывала на присутствие ее успешного предприятия, носящего гордый статус "массажный салон". Не стоит наверное даже уточнять какого рода массаж там предоставлялся. Милая белокурая девочка, хрупкая, нежная как ангел, с наивными огромными глазами, работала как пчёлка ночи напролет, массируя небритых мужланов. Иногда она курила в подъезде и не стесняясь делилась впечатлениями с нами:
-Пришёл вчера один турок... небритый, перегаром от него несет... Как закинет меня на себя, я все лицо об его небритый подбородок разодрала...
А однажды выйдя на лестницу выкинуть мусор я обнаружила Олю с непонятной подругой с телосложением вышибалы. Я поздоровалась..
-Я тебя как зовут? -решила я быть вежливой
-ДжЫнджЫр, не могнув глазом ответила подруга.
Ну конечно! Как я могла подумать иначе...

Дни шли за днями и Шорш однажды куда-то пропал, его не было несколько дней подряд, так же как и обещаной работы. Да ещё и странный старик с шервого этажа в облезлом парике и выцветшими глазами зачастил на наш этаж. Он то и дело стучал нам в квартиру и требовал каких-то денег. Посовещавшись с подругой мы решили спросить Шорша что это за старик, и что ему от нас надо. И как назло я потеряла Шоршев номер телефона. Но где наша не пропадала. Я решила по-соседски заскочить к Оле и спросить номер телефона. Сказано-сделано. Пара ступенек вниз, постучала в дверь и жду. И тут распахивается дверь и моему взору предстаёт наша Оля в чулочках, нижнем белье и шикарном чёрном пеньюаре, видит моё обескураженное лицо и заливается задорным смехом.
-А я думала клиент, всплеснув руками добавляет она, и тут же, округлив глаза живо затаскивает меня внутрь. - Не стой тут на лестнице. Что ты хотела? Я обнаруживаю себя в коридоре, в комнате справа вальяжно развалившись на диване ждет своей участи девушка с азиатскими чертами лица, в комнате слева огромная кровать, обрамлённая гирляндой красных лампионов. И тут я забыла зачем пришла. Оля распахивает передо мной дверь ещё одной комнаты и я осознаю, что секрет их идеально убранной двухкомнатной квартиры в том, что она трехкомнатная. В этой комнате свалены в кучу чемоданы, наряды, туфли на нереально высоких платформах и каблуках.
-Мне бы номер телефона Шорша, вдруг вспоминаю я причину своего визита.
-Ага, сейчас, Оля приседает на корточки перед дамской сумочкой и начинает лиходрадочно перетряхивать ее содержимое, какие-то мелькие записки, бумажки. Как вдруг раздается звонок в дверь. Оля стрелой взвивается на каблуки:
-Сиди тут и не высовывайся! Клиент пришёл. Меня прошиб холодный пот. Я прислонилась спиной к стене, в висках глухо стучала кровь, а голове одна только мысль "Я В БОРДЕЛЕ". Нет вру, была ещё одна... "КАК ВЫЙТИ ОТСЮДА НЕЗАМЕЧЕННОЙ"? Спустя целую вечность по моим ощущениям, а на самом деле спустя какие-то доли секунды, Оля вихрем залетела в комнату и роясь в сумочке приговаривала: "сейчас Илона представится..." Я честно не хотела знать что будет после того как представится кленту Илона. Мне так захотелось стать обладательницей колечка, надел его на палец, повернул, и очутился дома. "Держи! "-Оля сунула мне в руку листочек с номером телефона и так же быстро как явилась покинула эту комнату, через минуту появившись вновь. Глаза горят, улыбка до ушей:"Он выбрал меня! Идем я тебя выведу, скорее-скорее..." Боком-боком-боком, я заспешила к выходу. Последнее, что я видела это начавшего снимать штанцы мужика. Пулей взвилась я на свой этаж и закрыла за собой дверь.

Это был последний раз, когда я видела Олю. Через некоторое время мы узнали, что Шорш на самом деле заключенный (В Германии заключенные приходят в тюрьму только ночевать, в зависимости от статьи, убийцы разумеется закрыты), что Бенни его подельник. Странный дедок в облезшем парике и выцветшими глазами оказался владельцем этой многоэтажки. Шорш и Бенни периодически спаивали его и рассказывали ему как они сдадут его квартиры, и некоторые даже удачно сдали, например ту, что с массажным салоном. Стучался дедок к нам, потому как перепутал нас с Олей. Нам действительно повезло. Мы прожили в той квартире 3 месяца не заплатив ни копейки. Как сказал мой отец немецкого семейства:"Удачи в жизни больше чем рассудка в голове". Хотя я с этим высказыванием не совсем согласна. Мы согласились въехать в эту квартиру по рекомендации его жены. Она охарактеризовала его как "приличного". И если честно лично к нему у меня никаких претензий нет.

Как только все эти подробности всплыли, мы запаковали свои немудренные пожитки и съехали в поспешно найденную однокомнатную меблированную квартирку.

П. С. А вообще если до конца быть честной, то это уже второй раз когда я была в публичном доме. Первый раз мы с подружками искали парковку во Франкфурте, долго кружили, и тут вдруг бац! Шикарная парковка рядом с одним домом, и главное бесплатная. Мы запарковались около этого дома, а дом странный какой-то. В каждом окошке красный огонек. Обошли мы вокруг и видим над входной дверью две огромные ноги и попу в красных труселях. Внутрь заходить не стали)))

Публичный дом в царской России был заведением серьезным. Действовал запрет на любые вывески, а расстояние от него до церквей, школ и училищ должно было быть «достаточно большим». Внутри публичного дома разрешалось иметь пианино и играть на нем. Все остальные игры были запрещены, особенно настороженно упоминались тут шахматы. Также было запрещено украшать дом портретами царственных особ.

Делились бордели на три категории: высшая оплата до 12 рублей (не более 7 человек в сутки), средняя до 7 рублей (до 12 человек), низшая до 50 коп. (до 20 чел. в сутки). Неисполняющих требования проституток заключали под стражу в «Калинкин дом».

Так как проституция считалась официальной профессией, то публичные дома облагались налогом. Оговаривался и расчет за услуги: 3/4 полагались хозяйке, 1/4 - девушке. Правила эти, скорее всего, соблюдались когда как.

Из Правил содержательницам борделей, утвержденных министром внутренних дел 29 мая 1844 года:
1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции.

2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная.

8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет…

10. Долговые претензии содержательницы на публичных женщин не должны служить препятствием к оставлению последними бордели…

15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами…

22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни, а также в Страстную неделю.

23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели.

Билетным предписывалось посещать баню, не уклоняться от медицинского освидетельствования, и ни в коем случае не использовать косметики.

Власти были к ним лояльны: в кабинеты для осмотра разрешали приходить под вуалью, а в документе 1888 года, переизданном в 1910 году, инструкции Министерства Внутренних Дел для чинов сыскных отделений говорилось: п. 18 « …каждый чин сыскной полиции при исполнении … должен быть с лицами женского пола вежлив, серьезен и сдержан в особенности».

Проститутки были не просто «жертвами общественного темперамента», они составляли особый разряд общества - так называемых «разрядных женщин». Хочешь заниматься первой древнейшей профессией - на здоровье, но будь любезна встать на учет в полиции, сдать паспорт, а вместо него получить знаменитый «желтый билет» - официальное свидетельство того, что эта женщина больше не относится к числу «порядочных», скатившись в категорию отверженных обществом, и что полиция не только может, но даже обязана регулярно организовывать медицинские осмотры.

Стать жертвой этого порядка можно было очень легко - для этого достаточно попасться хотя бы раз с клиентом при полицейской облаве или просто по доносу квартирохозяина - и все, путь назад, к обычным людям был отрезан. Имея на руках желтый билет, женщина имела право зарабатывать на жизнь только одним способом - своим телом. Вернуть себе паспорт обратно было довольно сложно, да и незачем - кому нужна была бывшая «гулящая». Так что, как правило, попавшие в этот капкан женщины профессию не меняли до самого своего конца, и часто он наступал довольно быстро.

Но и в общей массе проституток можно было выделить две категории - уличные и жившие в публичных домах. Как правило, в уличные женщины шли или новички, не освоившиеся со своей новой жизнью, или, наоборот, опытные профессионалки, зачастую уже больные, отработавшие свое в публичных домах и постепенно, с утратой привлекательности и молодости, скатывавшиеся все ниже и ниже. Уличный промысел считался самым дном, ниже которого опуститься уже нельзя.

Несравненно более везучими считались те, кому удавалось попасть в легальные публичные дома, которые тоже делились по разрядам - от дорогих и фешенебельных, где могли удовлетворить самые разнообразные прихоти и фантазии посетителей, до мерзких грязных притонов, посещаемых в основном, представителями криминального мира.

Основным источником пополнения обитательниц публичных домов были все-таки низшие сословия - их контингент, как правило, составляли крестьянки и мещанки, - необразованные, не умеющие и не знающие ничего, кроме своей основной профессии, женщины. Очень редко попадались и представительницы дворянства или просто интеллигентные, образованные женщины, но это были исключения. Именно поэтому цены на обладание «интеллигентной проституткой» достигали тысячи рублей - изысканный деликатес на любителя и стоил соответственно.

Как же попадали женщины в публичные дома? Обычно, самым банальным для того времени путем - барин обольщал горничную, работницу на фабрике совращал мастер, затем про это узнавали - и женщина оказывалась на улице. А тут их поджидали заботливые «хозяйки» средних лет, которым требовались именно такие, обязательно симпатичные «служанки».

Девушек для начала немного подкармливали, обещали щедрый заработок, и уже потом объясняли суть будущей работы. Большинство, намыкавшись по улицам, безропотно соглашались, боясь потерять кров над головой. Иногда содержательницы борделей набирали девиц из новеньких, только начавших работать на улице и не потерявших еще привлекательности, и тем самым сразу переводили их в более высокий разряд гулящих.

А иногда девушки попадали в лапы «мадам» буквально прямо из дома, только приехав из деревни или другого города на поиски работы. Далее шла опробованная схема - и работа находилась, - только, правда, немного не та, на которую бедняги рассчитывали. Впрочем, большинство и не роптало, и даже считало себя везучими, - ведь им не приходилось больше работать с утра до ночи, бояться потерять кусок хлеба и жить впроголодь.

Класс борделя зависел от уровня сервиса: число дам «в соку» (от 18 до 22 лет), наличие «экзотики» («грузинских княжон», «маркиз времен Людовика XIV», «турчанок» и т.п.), а также сексуальными изысками.

Само собой, отличались и мебель, и женские наряды, вина и закуски. В борделях первой категории комнаты утопали в шелках, а на работницах сверкали кольца и браслеты, в публичных домах третьего разряда на кровати был лишь соломенный матрас, жесткая подушка и застиранное одеяло.

По словам доктора Ильи Конкаровича, занимавшегося в XIX веке исследованием проституции, в дорогих домах проститутки своими хозяйками принуждаются к самому утонченному и противоестественному разврату, для каковой цели в самых шикарных из таких домов даже устроены бывают особые приспособления, дорого стоящие, но тем не менее всегда находящие себе покупателей.

Существуют дома, культивирующие у себя какой-то один вид извращенного разврата и приобретшие себе своей специальностью широкую известность. Эти бордели предназначались для небольшого числа состоятельных постоянных клиентов.

Об одной из затей дорогих домов терпимости есть возможность рассказать подробнее. Речь идет о комнатах, отделанных зеркалами. Туда собиралось несколько пар, зажигали спиртовые светильники, и начиналась попойка.
Через некоторое время куртизанки принимались танцевать и раздеваться… в конце концов, все кончалось оргией, многократно отраженной в зеркалах при дрожащем свете спиртовок. Говорят, «аттракцион» пользовался популярностью.

«Архив судебной медицины и общественной гигиены» отмечает что «публичные женщины религиозны лишь в бытовом смысле слова… они стараются не принимать гостей на Пасху, иногда спрашивают, есть ли у тех крест…».

Проституция на территории России до революции была легальной. В течение двух столетий в стране действовали дома терпимости. Их график работы устанавливался исключительно властями.

Как власти боролись с проституцией?

В конце 17-го века в России появились первые бордели. Против их создания активно боролся Петр I. Он утверждал, что работницы данных заведений являются основными разносчицами венерических заболеваний. Его дочка Елизавета была категорически против проституток и хозяек домов терпимости. Она призывала изгонять их из России.

По приказу Екатерины II все сутенеры должны были сидеть в смирительных домах на срок до полугода. Ее сын Павел I для борьбы с притонами наказывал отправлять проституток в Иркутск и заставлял их носить платья желтого цвета. Именно по этому признаку отличали женщин легкого поведения от порядочных.

Когда появились бордели?

Один из первых борделей основала Анна Фелкер, которую именовали Дрезденшей. Она решила привезти из Германии нескольких проституток, поскольку иностранки считались более чистоплотными.

Анна ради активного развития своего бизнеса давала взятки многим чиновникам, но вскоре о ее деятельности узнала императрица. Затем она была отправлена в Петропавловскую крепость.

Чтобы избавиться от борделей, проституток родом из других стран депортировали, а жительниц России отправляли в сибирскую ссылку. К сожалению, такие методы борьбы с проституцией так и не принесли положительных результатов, ведь в оказании интимных услуг были заинтересованы многие, в том числе состоятельные люди.

Когда была легализирована проституция?

В период правления Николая I ситуация существенно изменилась. Поскольку количество зараженных венерическими заболеваниями увеличивалось, а деятельность проституток не прекращалась, он решил легализировать бордели, но при одном условии, что следить за ними будет строжайший врачебно-полицейский контроль.

Именно в это время профессия проститутки была признана официальной, поэтому ее доходы полностью облагались налогами. Три четверти из них забирала хозяйка борделя, а остальное доставалось работнице. Главой данных заведений были женщина возрастом от 30 до 60 лет.

Проститутками могли стать лица, возраст которых превышал 16 лет. Посещать бордели запрещалось ученикам учебных заведений и несовершеннолетним. Подобные дома не работали по праздничным и воскресным дням, а также в Страстную пятницу.

Бордели находились далеко от учебных учреждений и храмов. На сооружениях и возле них не было никаких вывесок. В самих заведениях для проведения времени разрешалось размещение пианино. Никаких других игр, особенно шахмат, власть не разрешала. Помимо этого, в борделях категорически запрещались портреты с изображением царственных особ.

Как вели себя проститутки?

Женщина, занимающаяся первой древнейшей профессией, была обязана встать на учет в полиции. Работники правоохранительных органов у нее забирали паспорт и вместо него вручали «желтый билет». Если проститутка работала нелегально, но ее деятельность была обнаружена полицией, тогда ей принудительно выдавался «желтый билет».

Женщинам легкого поведения приходилось постоянно проходить медосмотр. Чтобы прикрыть свое лицо, им разрешалось использование вуали. В те времена наблюдались и «уличные» проститутки, но более престижной считалась работа в публичном доме. Борделей также было довольно много.

Они отличались между собой категорией. Тогда действовали публичные дома для богатых и представителей криминального мира. Бордели для состоявшихся людей предоставляли множество услуг, в том числе наиболее изощренные. Что касается публичных домов для представителей криминального мира, то они были наиболее дешевыми.

Кто мог стать «элитной» проституткой?

Как правило, в публичных домах работали девушки и женщины без образования и профессии. Это были крестьянки, мещанки и т.д. Проститутка из богатых семей считалась «элитной», поэтому ею овладеть мог только богатый мужчина.

Чтобы вовлечь в эту деятельность бедных и безработных девушек, хозяйки публичных домов зачастую их опекали. Иногда проституток набирали из «уличных». Работницам борделей придумывали имена и зачатую их меняли.

По одной из версий, на Крамской запечатлел именно её – дорогую «бланковую» проститутку. Якобы, есть знак, который на это указывает, - свободное левое место в коляске. Это знак «ИЩУ КЛИЕНТА». А взгляд барышни словно призывает занять это место.

Проституция была объявлена вне закона в 1917 году, когда к власти пришли большевики. ВКП(б)шники решили этот вопрос с революционной наивностью и пролетарской простотой.

Дам лёгкого поведения в разных странах называли по-разному - куртизанки, одалиски, чансань. - в одном из наших обзоров.

В общем, подбодрившись и пригубивши ликёрчика для храбрости, села я к телефону.В напряжении ждала первого звонка- а вдруг не получится?(Хотя что там может не получиться?).Позвонил.Поздоровался.Узнал расценки. Сказал что должен посоветоваться с другом (хорошо хоть помощь зала не запросил).Попрощался.
Следующий умник спросил, привезём ли девочек на улицу Деникина, я что-то сморозила насчёт того, если за ними пришлют двуколку с юнкерами, дальше начались "заявки по теме"- трёх блондинок с длинными волосами (поехали две беленькие и одна смуглянка), потом один спросил, есть ли девушка похожая на...(назвал актрису, имя которой я вообще не знала)
Конечно, сказала "Конечно!")))"В течении часа"...В общем- дело пошло...
Звонили пару девушек по поводу "поработать", назначила встречу на следующий день у первого вагона метро,Ездила В.
Короче, первый день прошёл достаточно утомительно, а уже ночью, когда меня водитель должен был отвезти домой- меня попросили завтра по дороге на работу купить презервативы...На вопрос "Сколько" последовал гениальный по своей простоте ответ: "Ну, сколько дадут-20...30...50...."Я представила себя в своей близлежащей аптеке требующей 50 презервативов, что-то промычала в ответ и шмыгнула в дверь.Ничего конечно не купила, потом кого-то другого послали.
Начались рабочие будни...
Захожу через пару дней к девочкам- что-то спросить, сидит одна барышня и высунув язык от усердия, что-то выводит в тетрадке. Говорю- ну вот оно тебе надо, ты только с вызова приехала и бросилась что-то записывать, ведь каждый день повторяется: никаких записей не вести, ни имён, ни фамилий, ни адресов, ни кол-ва денег- НИ-ЧЕ-ГО!! Категорически! Протягивает мне тетрадь- ровненько так, видно под линеечку расчерчено и в первых графах- "на курточку" "на джинсы" "на сапоги" и куча чёрточек- так вот она прикинула что сколько стоит, наставила как она сказала "рисочек" и приезжая сразу вычёркивала одну (или две, если клиент деньги дарил сверху)говорю ты б лучше трусов стрингов прикупила а то с твоим фасоном "прощай молодость" всех мужиков распугаешь...
Воистину- проституция- это прежде всего учёт!!! Рисочки...
Через неделю уже получила первую взбучку от Вики-:
-Что это за дела? Ты за неделю ухитрилась их разбаловать и они уже на голову садятся! Куча девок сидит в офисе, на работу ехать некому! Одна к кавказцам не поедет, другая в сауне не любит, третья на три дня с парнем со своим куда-то рванула...Телефон разрывается от звонков желающих работать, мы отказываем, потому что и так до фига набрали, а они условия бля ставят!Поехали все...
Наверное, это и был первый звоночек для меня- что через время и я такая обозлённая стану...
...Через пару недель я уже по-свойски болтала с постоянными клиентами,говорила, что есть новые поступления, мне начали звонить просто поболтать или на жизнь пожаловаться,один стихи читал, за что я конечно тоже выгребала- телефон занят, клиенты дозвониться не могут, прибыль падает...
Устала я через два месяца, очень устала- я себя чувствовала такой изношенной и опустошённой, что не хотелось ни денег, ни работы, ни предложенного отпуска на несколько дней, словила себя на том,что уже могла свободно матюкнуться и сама не заметить- но заметили другие, начала очень много курить, было желание закрыться в комнате надолго и не видеть ни одного лица и не слышать никого. видно, нужен немного другой склад характера, чтобы целыми днями слушать кто кого и куда...А так всё весело начиналось...
Ушла и неделю сидела дома, потом немного отошла, но возвращаться не хотелось.Через время нашла серьёзную работу. денег намного меньше конечно, но поспокойнее.

*********
Конечно, было много смешных и надолго запомнившихся моментов, я по-честному пыталась их "окультурить" чтобы описать более-менее прилично, но без похабщины как оказалось они просто теряют колорит...Жалко даже...

В России, как и в других странах, проституция существовала издревле. Однако в средние века в нашей стране не было официальных борделей, как в Западной Европе.

Власти всегда обижали бедняжек. Известен изданный в 1649 Алексеем Михайловичем указ, в котором царь требовал следить, чтобы «на улицах и в переулках бляди не было».

Начало широкому распространению проституции и одновременно официальной борьбе с нею было положено во времена Петра I. Иногда даже приравнивая продаваемые ими утехи к курению.

"Беречь накрепко, чтобы в городе, на посаде, и в уезде… и в деревнях разбоев, и татьбы, и грабежу, и убийства, и корчем, и блядни, и табаку ни у кого не было; а которые люди учнут каким воровством воровать, грабить, разбивать и красть или иным каким воровством промышлять и корчмы, и блядни, и табак у себя держать, тех воров служилым людям велеть имать и приводить к себе и сыскивать про их воровство накрепко".

1716 – Петр I запрещает проституцию при полках и отказывает в бесплатном лечении солдат от «французских болезней» (венерических, в первую очередь сифилиса). Военный устав 1716 требовал пресекать наличия проституток при солдатских полках. В то же время в стране появились публичные дома, количество которых пытались сокращать разными указами и постановлениями, начиная с 1718. Указом 1719 г. таковых солдат и офицеров лишали по увольнении льгот и чинов. В 1721 г. Петр I учреждает «прядительные дома» для «непотребного неистового женского пола» – что-то вроде тюрем для проституток с обязательной трудовой повинностью.

"Понеже правительствующему Сенату известно стало, что во многих вольных домах происходят многие непорядки, а особливо многие вольнодумцы содержат непотребных женок и девок, что весьма противно христианскому благочестивому закону. Того ради смотреть, ежели где такие непотребные женки и девки, тех высечь кошками и из тех домов их выбить вон…"

При Екатерине II правительство приняло указы, направленные не только на пресечение занятий проституцией, но и на перевоспитание падших женщин (их направляли работать на фабрики или передавали в «смирительные дома»). Был издан «Устав городского благочестия», в котором вводились обязательные врачебные осмотры и пребывание проституток в специально отведенных для этого районах. 1771 – Сенат издает указ «О безотворотном приеме на фабрики на работу непотребных девок, присылаемых из полицмейстерского управления» – до этого проституток, решивших начать новую жизнь, на работу никуда не брали.

1782 – Екатерина II вводит штрафы для устроителей борделей и полугодовое заключение в смирительном доме для проституток.

1800 – Павел I приказывает ссылать проституток из Москвы и Санкт-Петербурга в Иркутск и обязывает публичных женщин носить желтые платья, «дабы отличаться от других дам». Это были последние карательные меры по борьбе с проституцией в царской России.

Николай I в 1840 вернулся к системе регламентации и врачебно-полицейскому надзору за проституцией. В интеллигентской среде дореволюционной России сложилось представление о проститутках как о «жертвах общества», достойных жалости, а не осуждения.

1843–1844 – Для быстрого ограничения распространения сифилиса в Петербурге и Москве впервые приняты меры, регулирующие проституцию, а не запрещающие ее: появляются специальные «Правила для содержательниц домов терпимости» и «Правила для публичных женщин». Проституток, женщин старше 16 лет, ставят на учет во врачебно-полицейских комитетах, отбирают у них паспорта, а взамен выдают особые свидетельства – «желтые билеты». Их обязуют проходить медосмотр. Бордели разрешают содержать только женщинам, они обязаны обеспечивать чистоту и порядок и не допускать к проституткам малолетних клиентов.

1857 – Открыт первый в России Дом милосердия для несовершеннолетних – он обустроен на деньги великой княгини Марии Николаевны, дочери императора Николая I, для «падших» девочек младше 16 лет. Здесь им преподают курс двухклассного городского начального училища и обучают ремеслам.

1861 – Введено ограничение по возрасту для содержательниц публичных домов – от 35 до 55, а также регламентировано место размещения борделей – не ближе чем 150 саженей (около 300 м) от церквей, училищ и школ.

1901 – Возрастная планка для работы проституток повышена с 16 лет до 21 года. На деле же большинство публичных женщин, даже живших при официальных домах терпимости, младше – от 11 до 19 лет. К этому времени количество зарегистрированных публичных домов в городах России превысило 2400, проституток в домах терпимости – 15 000, а одиночек – 20 000. Впрочем, вряд ли официальные сведения были полными.

1903 – Врачебно-полицейским комитетам поручено разыскивать и привлекать к суду тайных проституток, сутенеров и содержателей притонов, надзирать за легальными борделями и девицами, организовывать их врачебный осмотр и лечение, а также помогать несовершеннолетним, беременным и «возвращающимся к честному образу жизни».

Публичный дом был заведением серьезным.

Он не должен был иметь никаких вывесок, расстояние от него до церквей, школ и училищ должно было быть "достаточно большим".

Внутри публичного дома разрешалось иметь пианино и играть на нем. Все остальные игры были запрещены, особенно настороженно упоминались тут шахматы.

Также было запрещено украшать дом портретами царственных особ.

Т.к. проституция считалась официальной профессией, то публичные дома облагались налогом.

Оговаривался и расчет за услуги: 3/4 полагались хозяйке, 1/4 - девушке. Правила эти, полагаю, соблюдались когда как.

1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции.

2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная.

8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет…

23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели.

Власти были к ним, впрочем, были лояльны: в кабинеты для осмотра разрешали приходить под вуалью, а в документе 1888 года, переизданном в 1910 году, инструкции Министерства Внутренних Дел для чинов сыскных отделений говорилось: п. 18 « …каждый чин сыскной полиции при исполнении … должен быть с лицами женского пола вежлив, серьезен и сдержан в особенности».

Стать жертвой этого порядка можно было очень легко - для этого достаточно попасться хотя бы раз с клиентом при полицейской облаве или просто по доносу квартирохозяина - и все, путь назад, к обычным людям был отрезан. Имея на руках желтый билет, женщина имела право зарабатывать на жизнь только одним способом - своим телом. Вернуть себе паспорт обратно было довольно сложно, да и незачем - кому нужна была бывшая «гулящая». Так что, как правило, попавшие в этот капкан женщины профессию не меняли до самого своего конца, и часто он наступал довольно быстро.

Но и в общей массе проституток можно было выделить две категории - уличные и жившие в публичных домах. Как правило, в уличные женщины шли или новички, не освоившиеся со своей новой жизнью, или, наоборот, опытные профессионалки, зачастую уже больные, отработавшие свое в публичных домах и постепенно, с утратой привлекательности и молодости, скатывавшиеся все ниже и ниже. Уличный промысел считался самым дном, ниже которого опуститься уже нельзя.

Основным источником пополнения обитательниц публичных домов были все-таки низшие сословия - их контингент, как правило, составляли крестьянки и мещанки, - необразованные, не умеющие и не знающие ничего, кроме своей основной профессии, женщины. Изредка, очень редко, попадались и представительницы дворянства или просто интеллигентные, образованные женщины, но это были исключения. Именно поэтому цены на обладание «интеллигентной проституткой» достигали тысячи рублей - изысканный деликатес на любителя и стоил соответственно.

Как же попадали женщины в публичные дома? Обычно, самым банальным для того времени путем - барин обольщал горничную, работницу на фабрике совращал мастер, затем про это узнавали - и женщина оказывалась на улице. А тут их поджидали заботливые «хозяйки» средних лет, которым требовались именно такие, обязательно симпатичные «служанки». Девушек для начала немного подкармливали, обещали щедрый заработок, и уже потом объясняли суть будущей работы. Большинство, намыкавшись по улицам, безропотно соглашались, боясь потерять кров над головой.

Класс борделя зависел от уровня сервиса: число дам «в соку» (от 18 до 22 лет), наличие «экзотики» («грузинских княжон», «маркиз времен Людовика XIV», «турчанок» и т.п.), а также сексуальными изысками. Само собой, отличались и мебель, и женские наряды, вина и закуски. В борделях первой категории комнаты утопали в шелках, а на работницах сверкали кольца и браслеты, в публичных домах третьего разряда на кровати был лишь соломенный матрас, жесткая подушка и застиранное одеяло.

По словам доктора Ильи Конкаровича, занимавшегося в XIX веке исследованием проституции, в дорогих домах проститутки «своими хозяйками принуждаются к самому утонченному и противоестественному разврату, для каковой цели в самых шикарных из таких домов даже устроены бывают особые приспособления, дорого стоящие, но тем не менее всегда находящие себе покупателей. Существуют дома, культивирующие у себя какой-то один вид извращенного разврата и приобретшие себе своей специальностью широкую известность». Эти бордели предназначались для небольшого числа состоятельных постоянных клиентов.

Об одной из затей дорогих домов терпимости есть возможность рассказать подробнее. Речь идет о комнатах, отделанных зеркалами. Туда собиралось несколько пар, зажигали спиртовые светильники, и начиналась попойка. Через некоторое время куртизанки принимались танцевать и раздеваться… в конце концов, все кончалось оргией, многократно отраженной в зеркалах при дрожащем свете спиртовок. Говорят, «аттракцион» пользовался популярностью.

"Архив судебной медицины и общественной гигиены" отмечает что "публичные женщины религиозны лишь в бытовом смысле слова… они стараются не принимать гостей на Пасху, иногда спрашивают, есть ли у тех крест…"

И в заключение:

"…не подведя трагического итога разрушительной для нашей страны деятельности большевиков, не дав ей ясной и окончательной духовной оценки в русле тысячелетнего самосознания родной для нас, православных россиян, но совершенно чуждой им Святой Руси - мы никогда не сможем построить - по благим и вековечным ее заветам! - подлинно осмысленной и по-настоящему доброй жизни".

Выводы, как всегда, делаем сами.